Выступление министра сельского хозяйства США Майка Джоханнса на ежегодном Сельскохозяйственном Форуме Перспектив МСХ США
13 Марта 2007«За последние несколько недель я объездил всю страну, выступая перед группами здесь в Вашингтоне, свидетельствовал перед Конгрессом на Холме в пользу предложений по новому Сельскохозяйственному закону, с которыми мы выступили 31 января. Это дорожная карта для гарантии того, что фермеры и скотоводы Америки останутся такими же конкурентоспособными и эффективными во втором десятилетии XXI века, какими они были в прошлом.
Много серьезных усилий было вложено в эти предложения, и мы много выслушали на 52 Форумах, посвященных Сельскохозяйственному закону, которые мы провели по всей стране 2 года назад.
И я думаю, что в целом та позитивная реакция, которую они получили, отражает тот факт, что в них много, что действительно касается существа вопроса.
Позвольте мне освятить несколько позиций. Мы предлагаем сохранить серьезную подстраховку для наших производителей, но сделать так, чтобы она действовала более предсказуемо и функционировала более эффективно и гарантировала, что она работает для фермеров, когда им нужна эта подстраховка.
Мы перейдем к системе, более ориентированной на рынок, и уйдем от субсидий, привязанных к цене и производству, которые, как вы все знаете, Всемирная Торговая Организация рассматривает как искажающие рынок.
Мы профинансируем весьма расширенное обязательство по программам сохранения качества окружающей среды и возобновляемых источников энергии. В действительности, это будут инвестиции в размере более чем $9 млрд новых фондов на период около 10 лет, что защитит все больше акров от разработки, извлечет больше пользы для экологии и сохранения окружающей среды и сломит преграды, которые стоят на пути переработки этанола из целлюлозы в осуществимое и легкодоступное топливо.
И мы предпримем серьезные новые усилия в области научных исследований и маркетинга и закупочной поддержки по специализированным видам культур, таким как фрукты и овощи. На самом деле, по этому направлению специализированных культур мы обозначили $5 млрд на следующее десятилетие.
Теперь, все это звучит для меня просто здорово, но есть те, кто спрашивает: «Ну, Майк, зачем перемены? Почему бы нам просто не оставить все, как есть, и продлить Сельскохозяйственный закон 2002 г. еще на 5 лет?»
Я говорил об этом несколько раз в своем заявлении и во время встреч с фермерами. Я поддержал Сельскохозяйственный закон 2002 года. В то время я был губернатором Небраски и выступал со-руководителем губернаторов Среднего Запада по вопросам разработки того закона. Я лично уверен, и сегодня сказал бы то же самое, это был правильный ответ для того времени. Мы пережили несколько лет снижения цен на наши товарные культуры; мы переживали период, когда экспорт, честно говоря, падал — однозначно никуда он не двигался. Поэтому укрепление подстраховки фермеров с помощью новых программ, таких как антицикличная программа, я считаю, было целесообразно.
Но как вы только что видели из выступлений — очень много, что изменилось за пять лет. Сельскохозяйственные и экономические реалии, повлиявшие на Сельскохозяйственный закон 2002 г., в общем, они изменились. Сегодня мы находимся в центре гораздо более сильной аграрной экономики; в действительности, по некоторым направлениям, исторически сильной.
Нет тому лучшего подтверждения, чем устойчивость нашего экспорта; 2007 год выстраивается в четвертый рекордный год подряд и наш восьмой год неуклонного роста. Я объявляю, что мы проводим переоценку размеров нашего аграрного экспорта на этот год в сторону его увеличения до $78 млрд. Это означает, что у нас будет рост за один год, рост за один год, вдумайтесь в это, в размере $9.3 млрд. И это второй по величине результат из документально зафиксированных.
За этим стоят стабильные продажи кукурузы и соевых бобов и свинины, а также прибыль от некоторой нашей продукции переработки. Это замечательные показатели производительности американского сельского хозяйства. Как вы знаете, цена за бушель кукурузы только что достигла самого высокого своего значения за 10 лет, и цены на соевые бобы также очень устойчивы.
Эти две движущие силы помогают поднимать наши экспортные показатели и многое из всей остальной нашей аграрной экономики. Но, дамы и господа, эта мощь гораздо шире. В действительности, за исключением хлопка, цены на все наши основные товарные культуры относительно высокие.
Это все означает то, что все больше фермеров работает для себя вместо того, чтобы работать за чек от государства. И вы знаете что? Фермеры говорят мне, что это здорово.
Мы находимся в эпицентре повышенного спроса к возобновляемым источникам энергии. По всей стране идет строительство новых заводов по производству этанола и биодизеля. Многие из них в сельских районах создают места и экономические возможности, которые лишь несколько лет назад еще люди готовы были объявить тщетными. Проще говоря, национальный спрос на возобновляемые источники энергии и задача по достижению большей энергетической независимости, поставленная перед нами Президентом Бушем, привели к появлению сильного промышленного спроса на наши сельскохозяйственные культуры.
Далее, я думаю, что это принципиальная перемена, последствия которой изменят облик сельского хозяйства не только сегодня, но и в последующие годы. Вот, вероятно, почему только что продали превосходную землю сельскохозяйственного назначения в Айове по цене $6,000 за акр, рекорд. Вы знаете, я вырос на ферме в Айове, и иногда я удивляюсь, не проехал ли я прямо там, где должен был повернуть? Кто знает
Мы понимаем, что все это причиняет боль тем, кто полагается на кукурузу, как на корм для животных и ингредиент для пищевых продуктов. И нас это беспокоит. В конце концов, для уравновешивания конкурирующего спроса на кукурузу и выполнения энергетических задач, поставленных перед страной Президентом Бушем, потребуется использование других видов промышленного сырья типа биомассы для производства этанола. Вот, куда мы нацелены в будущем, на мой взгляд.
Поэтому, чтобы ускорить разработку этанола из целлюлозы в качестве альтернативного топлива, мы выдвигаем наши предложения по возобновляемым источникам энергии в рамках нашего Сельскохозяйственного закона, в котором вот что: в нем говорится — $500 млн дополнительно на исследования в области биоэнергетики и биотоплива, программа по гранту в размере $500 млн, чтобы стимулировать фермеров и скотоводов и малый бизнес на селе инвестировать в проекты по альтернативным источникам энергии и энергетической эффективности, и программа кредитной гарантии на сумму $2.1 млрд в поддержку новых проектов по производству целлюлозного этанола.
Наряду с этими переменами, за которыми стоит возобновляемая энергетика, аграрная экономика развивается и в других направлениях. Специализированные культуры — гораздо более важная часть нашего общего производства в сельском хозяйстве. Недавний разогрев цен на зерно однозначно несколько сдвинул равновесие, однако, общая стоимость продаж очень близка к той, что мы имеем по пяти традиционным культурам, под которые существуют товарные программы. И я лично полагаю, что настало время относиться к ним с большей справедливостью.
У них должен быть равный доступ к иностранным рынкам, и любые нетарифные барьеры, на которые они наталкиваются, должны быть основаны на серьезной науке, а не внутренней политике той страны. Арена международной торговли также была крайне динамична в течение последних пяти лет. На раунде переговоров по развитию в Дохе, который спонсировала ВТО, был сделан шаг вперед, затем остановка, но сейчас все вновь начинается.
Достижение соглашения по сельскохозяйственным субсидиям и тарифам — это ключ к всеобъемлющему торговому соглашению в Дохе, в который также войдут производство и услуги. И данная администрация четко нацелена на то, чтобы сделать все, что мы можем, чтобы прийти к этому.
Экономический рост, толчком к которому послужила либерализация в торговле, может делать потрясающие вещи, не только здесь, но и для развивающегося мира, и гораздо больше, чем могли бы когда-либо сделать добровольные пожертвования.
Американские фермеры и скотоводы понимают важность международной торговли. Мы уже экспортируем около 75% нашего хлопка, 70% шкур КРС, половину урожая риса, и я могу продолжать и продолжать. И мы знаем, что будущая производительность и производственная прибыль, которую мы ждем от наших производителей, приведет к тому, что наши экспортные рынки станут еще более значимыми со временем.
Поэтому важная политическая цель состоит в том, чтобы привести наши аграрные программы в большее соответствие с теми подходами, которые рекомендовала ВТО. Помните тот график, который висел на стене несколько минут назад и показывал доходы среднего класса в развивающихся странах? Это наши будущие покупатели.
За последние несколько лет судебные нападки в адрес наших существующих программ субсидий были запущены в рамках международных торговых правил. Мы агрессивно боролись и оспаривали жалобу на наши экспортные субсидии по хлопку. Конечно, это было затеяно против нас Бразилией. Но как вы знаете, судебные решения были против нас, и сейчас мы вновь выступаем перед ВТО.
Теперь Канада, и практически на другой день к ней присоединились другие страны, оспаривают наши программы субсидий по кукурузе. Я хочу очень четко прояснить одно — мы всегда поддерживали позицию, что мы действуем в соответствии. Мы будем решительно защищать наши программы перед кем бы то ни было. Но, дамы и господа, я также считаю, что не имеет смысла придерживаться программ, которые нас беспокоят, которые рисуют мишень на спине у американского фермера.
Видите ли, на мой взгляд, это вовсе никакая не подстраховка для наших фермеров. В наших предложениях в Сельскохозяйственный закон, мы уделяем много внимания реструктуризации наших программ поддержки для товарных производителей, чтобы они стали более продуктивными, чтобы они стали более эффективными и сдвинулись в сторону так называемых категорий зеленого ящика, которые не рассматриваются как искажающие рынок в рамках торговых правил ВТО.
Мы полагаем, что благодаря изменениям, которые мы предлагаем, эти программы станут более полезными для фермеров, тем выше их ценность для налогоплательщиков, и тем более надежна защита от будущих вызовов.
Некоторые из этих изменений стали результатом тех замечаний, которые мы слышали от фермеров во время проведения форумов. Одна тема, о которой мы много слышали, это наша программа антицикличных выплат. Фермеры рассказали нам кое-что интересное, и я отметил, что в то время для меня это прозвучало в разрез с интуицией. Но они приезжали на форумы, и они рассказывали нам, что когда у них не было урожая или совсем плохой урожай, цена на товарное зерно все равно была высокой, и никакой помощи по программе они получить не могли.
Однако, в другие года, когда производство шло хорошо, и цены держались стабильно, если даже не падали немножко из-за высокого уровня производства, они получали дополнительные средства по данной программе. Это потому, что программа была основана исключительно на движении цен, и выручка или доходы фермеров в расчет не принимались. Вы знаете что? Чем больше мы изучали их комментарии, тем лучше мы понимали — то, что они нам говорили, было совершенно верно.
Мы должны подумать об изменениях. Некоторые намекают на то, что в наших предложениях мы берем у одной группы, чтобы дать другой. Они подразумевают, что мы забираем на другие приоритеты то, что по праву принадлежит программным культурам. Я скажу вам, я просто не согласен с этой оценкой, и я думаю, факты подтверждают, почему я не согласен.
Я хочу предложить вам несколько примеров таких обстоятельств, при которых производители программных культур чувствовали бы себя гораздо лучше, если бы наши предложения были бы в силе в течение последних нескольких лет. Я также обозначу для вас как пример ситуацию, в которой некоторые производители программных культур не взяли бы деньги, которые причитаются им в рамках наших предложений. Но я думаю, вы согласитесь, что результат обоснован и фактически ближе к духу сегодняшнего закона в отношении создания подстраховки.
У производителей пшеницы и кукурузы дела шли бы гораздо лучше в 2002 году, когда вследствие засухи урожаи упали, и цены поднялись, спрос и предложение. Производители ничего не получили в рамках нашей антицикличной программы. Ничего. Но благодаря изменениям, которые мы предлагаем, которые рассчитывали бы платежи на основе урожаев и доходов, а не цен, им бы заплатили $800 млн за пшеницу и $400 млн за кукурузу. Ноль по сравнению с $800 млн за пшеницу, ноль по сравнению с $400 млн за кукурузу.
В 2004 году у нас была обратная история. У производителей кукурузы был рекордный урожай, замечательный год по любому. Рекордный урожай в 160.4 бушелей с акра, и цена за бушель упала на примерно 15%. Что произошло? Это дало начало процессу антицикличности, и в результате привело к цене в около $0.29 за бушель. Производители кукурузы получили примерно $2.4 млрд в рамках нашей антицикличной программы, но в ней не было учтено то, что вследствие рекордного урожая рыночная стоимость с акра упала всего лишь на 4 процента в тот год, и была фактически на 10% выше, чем всего лишь двумя годами ранее.
Посчитав именно таким образом, как это и будет в рамках нашего нового предложения, такое изменение не инициирует антицикличность. Как видите, мы хотим, чтобы антицикличная программа существовала как настоящая подстраховка, для поддержки фермеров, когда они наиболее сильно нуждаются, и мы полагаем, что изменения, которые мы предлагаем, это сделают.
Мы также подтянули наши программы и по другим направлениям, и опять-таки, это было то, о чем говорили нам фермеры.
Помните, когда обрушился ураган Катрина в 2005 г.? У нас были перебои по транспортировке вниз по реке Миссисипи примерно в течение двух месяцев, которые практически замедлились, и, по крайней мере, на несколько дней был остановлен поток зерна.
Эти перебои всколыхнули всю Америку, и, конечно же, это повлияло на цену на кукурузу и соевые бобы. Цена упала примерно с $2.00 за бушель до радиуса от $1.55 до $1.60. В это время фермеры обратились в Офис Агентства по оказанию услуг фермам, и они зафиксировали свои выплаты в покрытие займа и получили от 40 до 45 центов за бушель от налогоплательщиков. Но у них все еще оставалась кукуруза, и многие из них, конечно — никто не собирался продавать кукурузу по такой цене, пока банкир не сказал бы, что надо — многие из них просто ждали, зная, что цена вновь поднимется. И она поднялась. Она вернулась обратно. И товар, таким образом, был продан.
И, в сущности, им заплатили за потери, которых в реальности не было. Цена вернулась. Это все было полностью законно, все совершенно приемлемо в рамках Сельскохозяйственного закона 2002 г. Как видите, я мог бы вполне защищать эти программы в городе ли я или на ферме на селе. Это стоит налогоплательщикам миллиарды долларов, и я не думаю, что это то, что планировал Конгресс.
Я не думаю, что Конгресс планировал, что это будет программа типа «выбирай в свое время». Я полагаю, они планировали, что мы обеспечим фермерам настоящую подстраховку. Вот какая мысль была, я думаю, в 2002 г., когда прошел этот закон.
Поэтому в наших предложениях в Сельскохозяйственный закон мы говорим, что в будущем вы так сделать не сможете. И это правильная политика. Вам надо будет расстаться с собственностью на свой урожай, чтобы получить деньги на оплату займа. Мы вносим также другие изменения в эту программу, снижая ставку по рыночному займу, которую мы предлагаем для товарных культур, чтобы она не опережала рыночные цены. И создаем стимулы, чтобы больше акров шло под посев культуры, чем оправдал бы рынок.
Мы также предлагаем предоставить фермерам творческую возможность совсем устраниться от участия в антицикличной программе и программе рыночного займа. Что если фермер посмотрит и скажет: «Вы знаете, на период действия этого Сельскохозяйственного закона я верю в прогнозы, что цены будут высокие, и поэтому не думаю, что получу антицикличную выплату или покрытие займа».
Вот, что мы говорим этому производителю:» Может быть, там есть какие-то позиции по охране окружающей среды, в которых ты хотел принять участие, и поэтому продолжай заниматься фермой, как и раньше, выращивай свою сою, свой хлопок, свою кукурузу, все, что угодно. Но поскольку есть этот дополнительный элемент по сохранению окружающей среды, мы поднимем твою прямую выплату на 10% в течение пяти лет действия этого Сельскохозяйственного закона«.
Я хочу остановиться поподробнее на том, что мы делаем в области охраны окружающей среды, потому что я думаю, что это действительно один из самых потрясающих элементов, касающийся наших предложений. В целом, мы планируем потратить дополнительно $7.8 млрд долларов на охрану окружающей среды. Самая крупная отдельная часть дополнительного финансирования составит $4.3 млрд в течение 10 лет на программу EQIP, которая направлена на решение разных вопросов. Они касаются вопросов, варьирующихся от охраны почвы до защиты дикой природы до борьбы с загрязнением воздуха и воды, защиты наших водных ресурсов. Многие из них можно применить на используемых землях, и предоставить фермерам и скотоводам еще один ручеек доходов.
Что мы предлагаем сделать по реконструкции наших программ субсидий и улучшению нашей позиции в области международной торговли, дамы и господа — это реальная реформа. И инвестиции, которые мы планируем задействовать, чтобы поддержать специализированные культуры, вопросы охраны природы, возобновляемую энергетику, есть исторические и важные обязательства.
К сожалению, все это будет потеряно, если мы вернемся назад, откуда я начал свое выступление со слов «Давайте просто переделаем то, что сделали в 2002». Вы знаете, я просто думаю, что повернуть часы назад мы не можем. Изменения, которые происходят по всему миру, будут продолжаться. На реформы, которые мы предлагаем, будет потрачено на $10 млрд меньше в течение последующих пяти лет, чем было потрачено в рамках Сельскохозяйственного закона 2002 г. за последние пять лет, за исключением помощи в случае бедствий. Но будет предоставлено на $5 млрд больше производителям и на сельское развитие, что будет совершенно не доступно, если мы просто продлим закон 2002 г.
Мы считаем, что наши предложения достигают нужного равновесия между серьезной подстраховкой и финансированием возникающих приоритетов. Любое увеличение расходов сделает сложным вопрос внесения пакета наших программ в план Президента так, чтобы к 2012 был сбалансирован бюджет. И во время, когда все — налогоплательщики, администрация и Конгресс — говорят о том, как важно тратить федеральные доллары более разумно, я полагаю, было бы трудно доказать то, что нам следует увеличить расходы по Сельскохозяйственному закону в добавление к тому увеличению, с которым мы вышли«.
Средний возраст фермеров сегодня — это 65 лет, примерно мой возраст. И это беда.
В наших предложениях по Сельскохозяйственному закону у нас целый раздел посвящен начинающему фермеру.
Например, одна из тех позиций, которые мы предлагаем для фермера, занимающегося выращиванием программных культур, мы подняли прямые выплаты на 20% в первые 5 лет их работы на ферме. Поэтому в первые 5 лет для этого фермера мы усиливаем такой прямой платеж в дополнение ко всему остальному, что мы делаем. Мы запланировали для них деньги на охрану окружающей среды. Мы улучшили для них ситуацию с займами и целый ряд предложений, которые просто облегчают им доступ к нашему займу. Мы снизили процентную ставку.
Поэтому, еще раз, я считаю, у нас имеется самая смелая инициатива для начинающих фермеров из тех, которые, возможно, мы когда-либо видели в Сельскохозяйственном законе».